Рязанцы стали чаще брать в семьи детей-сирот

Олег Степаненко вырастил двоих сыновей, но признается: всегда мечтал еще и о дочке. Почти сразу заговорили с женой о том, чтобы взять ребенка из детского дома. Но все время что-то мешало. Видимо, так было угодно судьбе, говорят супруги. И когда в Иерусалиме у Стены плача нужно было загадать заветное желание, думали даже не о детях.

Знак в итоге увидели на телеэкране: в одной из программ показывали ребенка, который ищет семью. Так у Степаненко появилась Аня. Через несколько лет тоже почти случайность: позвонили из интерната и рассказали о Маше. Впрочем, сами приёмные родители в случайности не верят, считают, что так было решено свыше. А третью, Дашу, Людмила и вовсе увидела во сне. И когда в очередном детском доме вышла та самая малышка, сомнений, оформлять ли документы, уже не было.

Супруги Степаненко – скорее исключение из правил. Школьников рязанцы в семьи берут неохотно, предпочитая малышей. Сегодня в области 3542 ребенка, относящиеся к категории «сирота», более полутора тысяч из них у опекунов, 700 детей живут в приёмных семьях. А вот усыновили, то есть официально признали своими, лишь 56 детей. Справедливости ради, нужно сказать, что усыновлению подлежат лишь 10 процентов сирот. А потому опека или приёмная семья часто – единственный выход.

У каждой из трёх девочек есть родственники, с ними супруги Степаненко регулярно общаются, считая, что нельзя лишать дочек близких. Сегодня, говорят они, легче, чем когда была одна Аня. Ведь дети дают им даже больше любви, чем удается отдавать. Олег и Людмила говорят: ни минуты не жалели о своем решении подарить семью тем, кто однажды ее лишился.